рецензия

Тело авангарда

Наш корреспондент Надежда Лебедева побывала на премьере спектакля «Тело авангарда» Дмитрия Мелкина и делится мнением об этом биомеханическом цирке.

Фото предоставлены пресс-службой ЦИМа
Революционное искусство авангарда в начале прошлого века отразило изменение всего контекста человеческого существования, создавая новые образы для нового человека. В театре проводником новых идей стал Всеволод Эмильевич Мейерхольд, создавший новую систему физической подготовки актера — биомеханику. Упражнения биомеханики были призваны создать новый, эффективный, точный «физический аппарат» — тело авангарда. Как выглядело тело авангарда и по каким законам оно существовало?
В поисках ответа на этот вопрос Дмитрий Филиппов (также известный под псевдонимом Дмитрий Мелкин), режиссер «Тела авангарда», обращается к пьесе Елены Греминой, основанной на документальных материалах и свидетельствах современников Всеволода Мейерхольда. Однако текста оригинальной пьесы в сценическом действии практически не осталось: Филиппов скорее использует ее как отправную точку для размышления о мире двадцатых годов прошлого века.

Спектакль построен на монтаже трех элементов: движения исполнителей, звуко- и видеоряда. На протяжении всего спектакля звучат цитаты Мейерхольда и тексты начала века, прочитанные синтетическим голосом — аудиозаписей голоса Мейерхольда не сохранилось. За звуковую дорожку в спектакле отвечал Дмитрий Павлюков, и это, пожалуй, одна из самых удачных находок постановки: несмотря на фрагментарность режиссуры, постоянно звучащая однородная электронная музыка и синтетический голос собирает спектакль воедино.
Работа «Тело авангарда» состоит из отдельных эпизодов, связанных между собой лишь контекстом. По словам Дмитрия Филиппова, «это — хореологическое исследование тела авангарда, и его сегментарность отражает наш способ обходиться с сегментами, интерфейсами, это наш способ бытия». В каждом эпизоде есть три составляющие: звук и текст, которые задают тему зарисовки; видеоряд, рифмующийся с действием на сцене; и одна пластическая тема.

Режиссер и исполнители выступают в роли «археологов» биомеханики Мейерхольда, исследуя базовые актерские упражнения, чередуя при этом виртуозные цирковые трюки и бытовые движения. Например, в одном из эпизодов исследуется техника баланса: на экране проецируется архивное видео с летчиками, которые выходят на крыло самолета и балансируют на нем; а на сцене три акробата в летных костюмах двигаются на качелях-балансирах, исследуя баланс и «разбирая» его на элементы, чередуя при этом впечатляющие техничные прыжки и сальто с бытовыми позами и действиями.
Авангард в начале века был направлен на разрушение традиционной образности, традиционного психологизма «буржуазного» театра. Новые режиссеры хотели освободить зрителя и актера из тюрьмы воображаемого. Однако в своем исследовании Дмитрий Филиппов пришел к выводу, что авангардисты просто предложили свою образность, причем абсолютно тотальную, похожую на новую клетку — и именно ее исследует и деконструирует спектакль.

На протяжении всей работы звучит трагический контекст эпохи — ощущение «катка истории». В финале звучит стихотворение Бертольда Брехта «Допрос хорошего человека»:
«…учитывая твои заслуги и твои достоинства,
Мы поставим тебя к хорошей стенке
И расстреляем тебя из хороших винтовок хорошими пулями».
Звучит выстрел, человек на сцене падает.
В манифесте, написанном специально для спектакля, режиссер определяет жанр своей работы как «примитивный цирк». Сам Мейерхольд много интересовался цирком — магистральным советским телесным искусством, признанным наравне с классическим балетом. Для Дмитрия Филиппова цирк — это способ телесной работы, в которой «нет подделки правдоподобия, и, таким образом, нет и торговли содержанием»: гимнаст либо точно исполнит трюк, либо упадет и разобьется. Ощущение точности, присутствия и телесной вовлеченности остается на протяжении всей работы.

Мейерхольд критиковал метод Станиславского, который призывал актера идти к исполнению роли изнутри — от переживания. Всеволод Эмильевич настаивал на обратном движении: от внешнего — к внутреннему содержанию роли. Спектакль «Тело авангарда» полностью соответствует идеологии Мейерхольда: поиск ведется в поле «знаков», внешних движений, осмыслении простых биомеханических упражнений. Дмитрий Филиппов исследует существование живого человеческого тела внутри «жесткой заквадраченной эстетики», и результаты этого исследования складываются в работу, представляющую тотальную норму авангарда как нежизнеспособную среду, убивающую живого человека.