Закончится вечер постановкой израильского хореографа Роя Ассафа «Гамма»: и в ней есть несколько необычных моментов, о которых хочется рассказать, не раскрывая всех карт.

Первое необычное: ставится постановка на музыку композитора, который никогда не считался «танцевальным». Его музыка сложная, и да, она даже способна вывести из себя. Она даже может раздражать своим сбившимся ритмом, сложной структурой и абсолютным отсутствием мелодичности. Выходя из театра, вы не будете её насвистывать в гардеробе, да и вообще — вряд ли сможете напеть что-то из услышанного на следующий день. При этом удивительно, как хореография сливается с этой музыкой, как она гармонично наложена на нее. Где у Каравайчука может быть кантилена, у Ассафа идет графичная (и местами уморительно патетичная) поза. Где идет рваная незаканчивающаяся мелодия — в хореографии синкопы и резкие шаги.

Второе необычное: эту современную (в самом правильном смысле этого слова) постановку исполняют балетные артисты, всю жизнь воспитывавшие себя в канонах балетов Мариуса Петипа и всех его последователей. Балетные артисты (добровольно) не рвутся особо исполнять что-то более современное, чем Джордж Баланчин или на худой конец Уильям Форсайт. Балетному артисту это просто неудобно. Некомфортно. Да и, порой, просто неприятно. Не для современного танца восемь лет ты стоишь в училище у станка, и не для него же — всю свою балетную жизнь носишь копья в академическом театре. Поэтому это двойное безумство достойно уважения и восхищения.

Третье необычное вытекает из второго: даже если балетный артист каким-то образом решил поддаться современному танцу, он всегда будет непроизвольно стараться показать себя на сцене красивым. Балет учит этому: спрятать недостатки, показать достоинства. Как бы ты ни радел за современный танец, но твое тело предательски поворачивается в épaulement, а стопа машинально делает «птичку». Побороть желание перестать «исправлять» свои недостатки и довериться хореографу, который плевать хотел на твои лучшие ракурсы, невероятно трудно. И чаще всего артист балетной школы (особенно русской) не справляется с этим: именно поэтому в больших академических театрах современная хореография обычно исполняется в балетной обработке. И именно поэтому работа трех артистов Михайловского театра — Андрея Касьяненко, Марата Шемиунова и Сергея Стрелкова — отличается от того, что принято называть современным танцем в балетных театрах.