Пока спасали костюм, в гулком, крашенном бледно-желтой масляной краской, коридоре, по которому в ожидании бродили то участники, то члены технической команды, звучала виолончель. Это настраивались музыканты для первого номера.

В это же время члены жюри уже заняли свои места и вели беседы. О чем разговаривали Денис Матвиенко и Фарух Рузиматов, судить было сложно, но самое интересное происходило между Дианой Вишневой, Алексеем Мирошниченко и присоединившимся к ним ведущим Ильдаром Абдразаковым. Все трое, включая оперного певца, сравнивали положение рук во второй позиции, организовав таким образом некий священный хоровод во имя искусства. Увидев это, один из членов съёмочной команды воскликнул: «Я нашла Ильдара, вон он на сцене пляшет!»

Непонятно, кто переживал больше — танцовщики или хореографы. Из участников лишь Мария Хорева в гордом одиночестве разогревалась то у одного прожектора, то у другого, то между съёмочной аппаратурой, не разговаривая даже со своим партнером Владимиром Шкляровым.

Хореограф Анастасия Кадрулева до последнего была рядом со своими артистами, то показывая им расслабляющие танцевальные техники, то подчищая финальные штрихи в танце, то просто по-матерински улыбаясь. Вячеслав Самодуров, наоборот, молча расхаживал по сцене туда-обратно, пока его участники прогоняли номер, а отвечая на вопросы ведущих во время телемоста, сбивался и просил повторить вопрос. Алексей Расторгуев на разогреве танцевал вместе со своей парой, давая последние советы по хореографии вплоть до положения пальцев рук: как оказалось, личных репетиций было лишь минимальное количество. На риторический вопрос Светланы Захаровой, почему репетиций было так мало, Расторгуев в сердцах прыснул за сценой: «Пф, да в смысле?! Пандемия — вот почему, блин!»

Переживать было из-за чего. Хореографам от жюри досталось больше, чем исполнителям. Чаще всего звучали фразы типа «хореограф не раскрыл», «хореография не убедила», «по этой хореографии сложно судить о ваших возможностях», «хореографу бы я советовал добавить больше…» и т. д. Фарух Рузиматов цитировал Марту Грэм «Интеллект, интеллект, интеллект!», жестко акцентируя, что не понял задумки, а Алексей Мирошниченко шутил шутки (анекдот: «Что ты танцуешь в новом балете? — То же, что и всегда — мысли главных героев!»).

И действительно, уровень хореографии был разнообразным. Чей-то стиль можно было предсказать с абсолютной точностью, например, отрывок из балета «Сон в летнюю ночь» Кирилла Симонова полностью копировал любой другой балет этого хореографа с неизменной структурой «акробатические поддержки + тектоник руками лицом к зрителю». Лучше всего об этом приеме в далеком 2013 году написала критик Татьяна Кузнецова: «…герои размахивали руками вокруг головы и корпуса, будто собирались повеситься на собственных конечностях». Спустя десятилетие, хореограф не показал ровно никакого развития своих находок.

Тема СССР не оставила равнодушным и Александра Сергеева, солиста Мариинского театра, который только в прошлом году дебютировал в роли хореографа в «Мастерской молодых хореографов» в своём театре. Будучи отменным классическим исполнителем, Сергеев и в своей работе решил не отходить от заветов школы, поставив стерильную неоклассическую «Пионерскую сюиту», ни разу не ступив на территорию современного танца. Номер был специально поставлен на Марию Хореву, ещё с учебы в Вагановке заполонившую соцсети видеозаписями своих идеальных ног и фарфоровых поз. На этих классических достоинствах Хоревой Сергеев и сделал акцент, обильно набив ее соло мелким перебором стоп на пуантах, высокими арабесками, пируэтами и алясгонами. Соло Владимира Шклярова также изобиловали классическими батманами, разножками и турами. Весь этот ностальгический пляс в высоких белых гольфиках был сдобрен юмором взаимоотношений барышни и хулигана, а заканчивался на пропагандистском изображении запуска первого спутника в космос. Единственное, что делало эту хореографию современной, была лишь нынешняя дата постановки.

Другой «панфиловец» Алексей Расторгуев сделал более мрачный по стилистике номер «Ловец снов», одев солистку в костюм викторианской куклы с белым облаком кудрей. Под темный гулкий электро-бит артист в чёрном костюме-двойке на голое тело носил на руках, подбрасывал и переворачивал в воздухе свою белую куклу. Получился эффектный номер для телевизионных танцевальных шоу для молодежи, однако, эффектности ему в основном добавляли музыка и белый костюм артистки.

Анастасия Кадрулева, штатный хореограф «Балета Москва», использовала для конкурсного номера «Поребрик» музыку и комбинезоны с геометрическими узорами (теперь уже точно напоминающими собянинскую плитку) из своей же зимней премьеры 2020 года Second cast. «Поребрик» — это и есть переработанный отрывок из Second cast с будто бесцельным брожением на высоких полупальцах с блуждающим взглядом и короткими паузами между этой ходьбой на хореографию, в большинстве своём состоящую из движений в духе бесконтактного боя и слайдов в шпагате.

Вячеслав Самодуров — пожалуй, самое выдающееся имя в списке постановщиков этого выпуска — поставил пантомимный номер в духе NDT под названием Stripsody. Под голос певицы, то сюсюкающей и имитирующей звуки животных, то напевающей колыбельную из Tom&Jerry, то бормочущей блюз, пара в телесных купальниках обыгрывала саундтрек, иногда гротескно работая с мимикой.